С новым счастьем?

С новым счастьем?

Счастье – очень размытая концепция. Всегда ли так было? Возможно, ведь основные проблемы человечества тоже никогда не были новыми. Они всегда древние и до боли известны. Просто мы, люди, переживая их в разные времена, переживаем эти проблемы по разным поводам. Возможно, стоит переоценить и наше счастье. Привычное новогоднее пожелание «С Новым годом, с новым счастьем», можно услышать то тут, то там. Верующие, христиане, часто желают это друг другу, потому как не совсем приучены вдумываться в слова. Это как некая формула, которая принимается без исследования и звучит больше по привычке, чем осмысленно и с чувством. Думаю, что сегодня нам хватает счастья! Нам не хватает сил признаться себе в этом…  Я согласен, что нам порою очень нелегко его объяснить, потому что вязнем в зыбучих песках мирских представлений о счастье. Я обращаюсь сейчас к тем, кто верит, старается хранить огонь веры и любви, к тем, кто падает на этом пути и к тем, кто пытается подняться. Послушай, нашего счастья никто у нас не отнимет по той простой причине, что этого невозможно сделать! У охотников за нашим счастьем есть только одна возможность его стащить – это наша воля. Если мы не хотим его отдать – у них просто нет никаких шансов. Возможно, мы думаем, что одному верующему всегда будет легче говорить о счастье, чем другому. Не правда. Даже мирские люди понимают, что счастье не в деньгах или в достатке. Есть ещё один бастион иллюзий – счастье это здоровье. Но ведь все знают, что есть здоровые и несчастные. Семья есть, счастья нет; здоровье и достаток есть, а счастья нет; работа есть, а счастья нет…. Этот список можно продолжать до бесконечности. Единственное счастье и радость, которая не зависит от времени, обстоятельств и прочих знаковых для нас вещей, это живущий в тебе Бог! Я желаю всем нам переосмыслить это счастье.

 В новом году пусть это древнейшее счастье станет более ощутимым, реальным, знаемым нами. Это вечная штука. Она не началась с нас, и на нас не закончится. И слава Богу, что можно так просто без каких либо других условий кроме открытого сердца исполненного веры и любви, придти к тому, что самое чистое и настоящее, а главное, не преходящее счастье всегда готово обнять нас и никуда не собирается уходить.  

Высокая хвала

     Мы часто слышим в церквях призыв:  - «Давайте прославим Господа!» или «Давайте начнем прославлять нашего Господа!»

- «Ну что ж давайте», проносится в головах людей и они начинают…. Начинают что? Что происходит в такие моменты? Насколько честно происходит? Как отличить усилие стоять в истиной хвале и быть её участником, от усилия стоять и ждать, когда же весь этот цирк закончится?

Эти вопросы всегда будут стоять перед теми, кто стал частью церкви. Так уж устроен наш мир – сделав один правильный шаг, мы должны будем осознать, что мы только что стали на «путь правильных шагов», а наше покаяние – это был шаг номер один. Что-то в нас кричит: «Боже, как же тяжело иногда меняться, и как здорово, когда перемены в нас происходят сами, просто живут себе своей жизнью внутри!» Баланс между человеческими и Божьими стараниями – кто знает, где он? А тут ещё такие тонкие моменты как молитва и прославление. Легче воспринимать это как красивые песни. Особенно это может удаваться в тех случаях, когда у нас либо вообще нет ни слуха, ни голоса, и музыка для нас понятна настолько же, насколько и речь каких-нибудь папуасов. А вот случись вдруг, что группа прославления действительно хороша! На нас спускается некая благодать, если песни поются «наши», т.е., которые нам понятны по стилю и мелодике. И если всё это сошлось, то мы стоим себе и слушаем. В это время можно подумать о своем, о себе, о других…. Да вообще, просто о другом. Того и гляди вдруг начнут лезть в голову проблемы и нужды, которые тревожили нас до церковного порога…. И тут даже и молитва потечет, ненадолго. Тем более, что когда всё закончится, можно будет послушать проповедь. Для многих людей эта часть служения более приемлема даже не по той причине, что они привыкли углубляться в Слово, а видимо потому, что «совковая» привычка «сидеть свое тело» на партсобрании укоренена и не зыблема. Что поделаешь – это и есть наше «христианство».

     Любовь. Как тяжело говорить о ней. Всегда нелегко. Чем больше говоришь,, тем больше кажется, что её всё меньше. Но молчать об этом, по крайней мере долго, просто не возможно! Как не вспомнить Августина, который с присущей ему лаконичностью сказал, как отрезал: «И что вообще можно сказать, говоря о Тебе? Но горе тем, которые молчат о Тебе, ибо и речистые онемели». Вот и мечемся мы в осторожных поисках тех немногих слов, которые пройдут наивысшую пробу простоты, искренности, честности и пыла. Как можно сказать что-то Богу? Что вообще мы можем Ему сказать – да и зачем? Это вопросы правильные, потому как их природа – размышление о разности природы Бога и природы человека. Лучшие из нас, представ перед Ним, склонялись и кричали «Горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами …!» (Ис.6:5) Но с другой стороны, именно Бог, в чьем присутствии мы робеем, склоняемся и немеем, не стыдится принимать нас. Как такое возможно? Вот хороший вопрос. Именно его и стоит задавать Богу во время хвалы и поклонения. Именно с таким настроем можно «начинать», как мы говорили вначале. Что такого в нас есть, что мы приняты в столь великие отношения? Что это за часть такая, и почему мы так мало об этом понимаем?

Думаю, что величайшая тайна на земле это не то, что Святой Бог принимает хвалу своих детей, а то, что они это могут знать и переживать! Ведь мы знаем из Библии, что Бог живет во славе, что пред Его лицом чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых, что вся земля полна Его славы. Но что-то меняется и переворачивается в нас тогда, когда мы каким-то непонятным, и не постижимым образом понимаем, что сейчас, когда мы Его славим в любви – Он слышит это, воспринимает, и что эти слова касаются Его сердца! Но если так, то как тогда удержать это в себе? Как не потерять? Думаю, что так же думал и Петр, который захотел крепко обосноваться на горе преображения. Думаю, что это минуты посещения, причем не только в том понимании, что Он, всемогущий Творец посетил нас, а и том, что мы посетили Его тронный зал. Такое время всегда оставляло след в нашем сердце. Этот след уникален в своей природе – он носит отпечаток радости, потому как то, что мы пережили, это вещи не эмоциональные. Это глубже, тоньше. Слишком пошлым было бы считать это только нашими эмоциями. Это носит в себе ещё и отпечаток тоски по Небу, по Родине, Дому.

     Перечитывая то, что я только что написал, я подумал – ничего нового. Но в данном случае, мне кажется, что именно это и важно. Увидеть вечное и незыблемое в том, что происходит каждый раз, и к чему, возможно, давно привык. Это не то, когда мы фанатично пытаемся придать или точнее, придумать, для стылой формы что-нибудь эдакое, для разнообразия. Это когда в попытках достичь Его, ты начинаешь освобождаться от шелухи и корки религиозности, и становишься человеком. Каким-то более настоящим. И Бог нужен тебе не для решения острых вопросов и нужд, а по-настоящему и неизбежно. Думаю, что примерно в этих границах нужно искать ответы на вопросы о поклонении. Я не хочу сейчас говорить о стилях, формах, истории и деноминациях. Не думаю, что это некий универсализм. Скорее всего, это попытка достичь того внутреннего человека, который тоскует по Богу, любит Его…. Не думаю, что проблемы в правильных литургиях или «духовных» стилях поклонения. Думаю, что глобальная проблема поклонения – это встреча с Воскресшим Христом. Поэтому для начала, почему бы не поискать Его чтобы только потому присоединиться к всеобщей и не перестающей хвале Небес?

Ответственность благословения

     Все люди, в той или иной мере ожидают благословения. Но беда в том, что само оно слишком часто остается незамеченным. Почему? Ответ на этот вопрос кроется в понимании самой сути явления, и его выражениях. Я вижу, как благословение Творца, касается нескольких сфер человеческого бытия: внешнего, душевного и духовного.

     Наверное, ТОП самых частых просьб о благословении, безошибочно занимают просьбы о благословении внешнего человека. Чего людям надо? Да не так уж и много: успех в делах, удача, которую мы себе просто желаем во всем и всегда, конечно же – деньги. Мы оцениваем друг друга по тому весу или влиянию, которое оказываем на других, нас интересуют слава и известность. И что бы мы делали без телевидения, радио и (о, ужас!) без интернета. Пока всё хорошо мы особо и не вспоминаем о здоровье, но если, не дай Бог, боль задевает наше тело, или тело наших близких, тут мы конечно и молимся, и ищем, и «стучим в Небеса, пытаясь услышать отзвуки….» Бесконечное человеческое «ДАЙ» дробью атакует Небо. Да оно, Небо, собственно и не против. И мы время от времени видим, как оно вмешивается в эту нашу «мышиную возню» с работами, бизнесом, влиянием и известностью; Оно не боится запачкаться, и вникает в самую гущу наших проблем и страстей, помогая кому-то со здоровьем, кому-то с деньгами, кому-то с известностью.

Почему первый вид благословения так востребован и желаем? Почему нас так заботит то, что не внутри, а снаружи? Почему мы, общество, всё-таки ещё считаем (и правильно считаем, только надолго ли?) что «самого главного глазами не увидишь», но ищем того, что не ЭТО? Ответ выглядит просто и даже банально: потому что тело – это та часть человека, которую видно. В молодежном жаргоне в наши дни даже есть такое выражение – «идет тело». Возможно, видимость это и есть один из драматических аспектов такой серьезной опеки и попечения о нем – о теле.

Но вот давайте представим, что благословение, таки пришло и пришло эдак по-царски! И тебе деньги, и здоровье, и популярность, и  влияние – всё чего желал и даже более того. 

Я понимаю, что ситуация с упавшим просто как снег на голову успехом – гипотетическая, ибо вещи все эти могут приходить и в результате упорного труда, но всё же – допустим, что перечисленное имеется в избытке. Конечно же, я, рисуя эту ситуацию, представляю человека порядочного, человека рассудительного (Боже, о чем это я?). Вот тут и приходит то, о чем я хочу сегодня сказать, и назову это одним словом: ОТВЕТСТВЕННОСТЬ.

Всё очень просто – не было машины, ты ходил пешком и ездил на маршрутках. Но если автомобиль появился, то те, у кого он появился, знают, что приходит она – ответственность за него: заправь (желательно хорошим бензином), проверь уровень масла, поменяй масло, долей антифриз, купи резину, поменяй дворник, помой, не побей, не наедь, познакомься с ГАИ и т.д. и т.п. А если ты здоров, то что? То ничего. Просто храни его, здоровье, занимайся зарядкой, не гробь себя, по крайней мере, курением, наркотиками, пьянством или ещё чем-либо. Кредит здоровья один из самых ценных и неоцененных по достоинству. Любая сфера благословения материального приведет здравомыслящего человека к сфере большей ответственности! Деньги просто «профуканные» (а такое, согласитесь далеко не редкость) становятся позже предметом горьких сожалений: «вот нет, чтобы правильно вложить», сетуют банкроты, или «ну вот мог же помочь и тем и другим, и где я был?»….. Ответственность идет по пятам за каждым благословением, как бы напоминая нам, что самая главная область нашей жизни – это область принятие решений, а именно – наш внутренний человек, наш разум, или, говоря языком Библейским – наше сердце.

Гораздо менее популярным является благословение душевной сферы жизни человека. Да, нам конечно нужна помощь в семейных отношениях, мы хотим иметь удовлетворение от того что мы делаем на работе или в бизнесе. Может быть, кто-то хочет добавить оптимизма, в серые будни, а кому-то просто катастрофически  необходимо обычное человеческое общение. Те, кто вырос без родителей – многое бы отдали, чтобы пережить жизнь заново, но уже, будучи сыном или дочерью, в полноценной семье. Те, кто давно привык к словам «мама» и «папа», хочет, чтобы слова эти были наполнены бо́льшим смыслом, чем те исковерканные образы, которые встают перед глазами. Внутренний покой или здоровье, полноценность, состоятельность, а не осажденная крепость, вот, пожалуй, только самые видимые части этого айсберга, под названием ДУША. Тут молитвы, как и со здоровьем: пока не болит – тишина и молчание. Пока есть друг – всё хорошо, а когда друг предаст, тогда что-то в нас умирает и болит. Сегодня модно быть независимым от людей, а, следовательно, и от друзей. Постмодерн сделал «подарочек» своим приверженцам – одиночество. 

В своем представлении о мире, мы как бы забыли что наше «трезвое отношение к жизни» - фразы  в русле «я сильный и справлюсь», или «мне никто не нужен» привели нас в конечном итоге к нелепым достижениям, сутью и атмосферой которых является отчуждение. Сегодня можно за всё заплатить,  а социальные структуры в своей сути стремятся заменить тебе близких и родных. И мы всё ещё восхищаемся примерами дружбы, которые всё реже мелькают на телеэкранах, но всё-таки вынуждены признать, что человечество сдало дружбу в музей. И что теперь? Тех немногих из нас, кому повезло с друзьями, в глазах менее удачливых (хотя таковые чаще всего именуются успешными) – просто везунчики.

Но не всё так просто, ведь повезло или не повезло это категории случайности и слепой удачи, в которую мы хотим верить. Конечно – промысел Божий это реальность. Но подумайте – сколько труда стоит дружба! Сколько ответственности и мудрости нам понадобиться, чтобы не растерять по жизни и без того не частых друзей!? Как измерить эту ответственность за душевную близость с человеком? 

Модный и бесконечный принцип «МНЕ» должен пошатнуться и рухнуть, а на его месте должен быть отстроен совершенно иной способ восприятия себя, людей и жизни в целом. Экзюпери в своей сказке-аллегории «Маленький принц» сказал прямо: «….мы навсегда в ответе за тех, кого приручили». Это должно стать не просто ещё одним модным высказыванием, которыми переполнен интернет, но стилем и сердцевиной жизни.

      Ещё одна сфера душевного человека – брак и семья. Если и ведется война против чего-то в этом мире, то это война против семьи. Человек привык быть «хозяином» своей жизни, и потому, как нормальный «хозяйственник», неподходящего мужа или жену просто меняет на то, что кажется более подходящим. Это как табуретка – если не такая как я хочу, куплю другую, потому что могу себе позволить. Нужно признать – мы живем в эру тотального эгоизма. Мы меняем друг друга как вещь, и относимся друг ко другу как к вещи, единственная цель которой – доставлять мне удовольствие и содержать меня в комфорте. Итак, нормальная, здоровая семья, это как великое благословение, так и великая ответственность.

Этот принцип распространяется на все сферы душевного бытия человека. Разница характеров – это и благословение и ответственность. Разница темпераментов – тоже самое.

    

Но самым ценным благословением  для человека, и самой великой ответственностью, пожалуй, является духовная сфера жизни. Это так раз та сфера, куда не пробраться психологам. Это та сфера, о которой очень редко услышишь по телевидению. Возможно, об этом будут говорить в церкви, если она не ориентирована только на внешние проявления. Но ведь нам известно – какое сегодня отношение к церкви, и потому её голос если и звучит, то слабо, а если и не слабо, то его пытаются не слышать.

Почему-то благословение спасения сегодня вышло за пределы естественного и нормального восприятия развития человечества. Мы понимаем, что мы должны что-то делать и что-то изменить в этом жестоком мире, и потому делаем и изменяем. Но хочется сбалансировать и отделить «делание» от воли Божией, ибо не всякое дело необходимо. Этой сбалансированностью и разделением отличался Христос. Не всех Он исцелял, не всех воскрешал. Совершенно очевидно, что исцеление от слепоты с помощью брения – это единственный пример такого нестандартного подхода к чуду, на которое, опять-таки, вне всякого сомнения, было достаточно духовных сил. Духовная жизнь человека – это скорее сфера поиска того, что от тебя не зависит, и тебе не подвластно. Это сфера терпения и смирения. Это сфера слышания и распознавания голоса Божьего, который, кстати, никогда не замолкал. Именно в этой сфере ты наиболее близок к Творцу, Его творению, и к Его продолжающейся работе. И поскольку Бог есть Дух, то источником всего материализованного блага, о котором мы говорили ранее является Он Сам. То, что в этом мире хоть и немного, но всё-таки достаточно добрых людей, богатых людей, людей с тонким пониманием других, учтивых и вежливых, отзывчивых и приятных, говорит нам о том, что все эти люди в какой-то степени являются обладателями первого и второго вида благословений, и несут соответствующую меру ответственности. Но обладать благословением духовной жизни, благословением спасения – это часть совершенно иная и совершенно превосходящая всё нам известное, ибо меня Кто-то спасает, и я спасаюсь Кем-то. Поэтому жалко, что есть масса людей интересных, но совершенно чуждых истинного источника доброты и любви, равно как жалко, что принявшие величайшее благословение, в силу совершенно разных и порою просто невероятных причин, оказываются со временем чуждыми первых двух. Вы видели верующего хама? Я да. Известен ли Вам жадный верующий? А семейный разлад в христианских церквях – это новость? Почему так? Один из ответов – непринятие ответственности. Причем, чем выше благословение, тем тяжелее нам принять возможность самой мысли об ответственности за него. И с другой стороны, чем более материальным является благословение, тем более понятна для нас сфера ответственности. Вспомните, что мы говорили об автомобиле – любому понятна такая логика вещей. Снова и снова становится ясным, что люди безнадежно зациклены на внешнем мире. Человеку так свойственно совершенно не помнить (а точнее – не желать помнить), что весь видимый мир произошел из невидимого, и что духовная сфера, пожалуй, самая реальная и могущественная из всех.  Откуда сегодня узнать – что такое хорошо и что такое настоящее хорошо, если у каждого оно своё? Откуда нам узнать, что именно из всего нашего «хочу» является вечным,  а значит и игра стоит свеч, а за что не стоит ни бороться, ни тратить свои силы и время?

 Как будет выглядеть благословение спасения?  Человек, обладающий им – это человек-указатель. Он достаточно прозрачен, чтобы не фокусировать на себе посторонний взгляд, достаточно прост, чтобы замечать или ценить СВОЙ успех. Такой человек непотопляем в бурях человеческих страстей, эмоциональных всплесков, испытаний радостями и горем. Такой человек имеет и использует возможность любить, и скорее всего выше всего прочего ценит такую возможность. Это благодарный человек. Возможно, он не совсем удобен своим «архаизмом», но иногда он будет и вызовом, своими чересчур передовыми взглядами. В целом завидный расклад, особенно учитывая, что такие вещи ценны не только в сегодняшнем применении. Тут уж совершенно очевидно, что «если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков» (1Кор. 15:9).

Ответственность такой жизни – это потерять себя, свое личное отношение к жизни и вещам. Это полная капитуляция внутренних устремлений, и полное преображение, причем, иногда с полной их заменой. Это замена ветхого себя, на нового и непривычного человека, который стремиться к угождению уже не себе. И вот ведь интересно – почему те, кто прожил свою жизнь именно так, именуются в истории не просто великими и известными, хотя они велики? Почему есть отдельное слово для таковых? Вы спросите: какое слово? Ответ прост – святые. Однозначно – это люди отделенные: от наших стремлений, от наших взглядов, от мира в целом, от всех нас и от самих себя. Они ответственны за невидимое и тогда, когда те, кто даже не представляет себе – о чем собственно идет речь, осуждают их, зовут обратно «в стаю», смеются или презирают.

Собственно, мы всегда желаем блага, а желая его, мы на самом деле просто хотим чего-то большего и настоящего. В человеке заложена идея экспансии в этот мир, идея расширения и познания нового. 

Сегодня – это  так раз то время, когда принимать новое мы должны трезво, красиво и ответственно. И новое это не заключается в привычной новизне товаров или услуг, но в совершенно ином, освященном представлении о вещах и о самой жизни.

В условиях «непробуждения»

      Книга Деяния Святых Апостолов всегда была для меня вызовом. Наверное, самое меньшее, что о ней можно сказать, так это то, что она является  яркой манифестацией внешнего проявления внутренних убеждений. Неполным это будет потому, что великие и громкие дела творились и творятся в истории самыми разными людьми, и многие из них слишком уж далеки от идеалов истинной веры. Дерзну высказать мысль, что это, наверное, единственная Библейская книга, названная не совсем, или не до конца точно. Почему? Потому что книга Деяний является для всех верующих далеко не только хроникой. Точнее было бы назвать её Деяниями Святого Духа. Но Лука неумолим в своей лаконичности, и поэтому, как говориться «что вижу – то пишу». И в этом мы можем увидеть высочайшее торжество веры – Деяния Духа Святого выражены в делах простых людей здесь на земле.  

     Как охарактеризовать эту книгу? И почему это важно? Важно потому, что сегодня, описанное в ней, видится весьма серьёзной целью для многих искренних христиан, не смотря на то, что книга повествует о самых первых шагах христианства. Первые шаги ребенка всегда неуверенны и немногочисленны. Создается впечатление, что должно пройти ещё какое-то время, чтобы ему пришло осознание, что он человек, и поэтому может ходить на ногах, и они – ноги, как раз для того и даны. А как же тогда с христианством? Можем ли мы говорить, что описанное Лукой – это неровные и неуверенные попытки осознать себя «носителем» величайшей идеи….. да какой там – величайшей Личности в истории!?

     Сегодня мы часто ищем некий абсолют, авторитет – сильный, нерушимый, и желательно во плоти…. Да он и всегда нам был необходим. Мы всегда ссылаемся то на одного проповедника, то на другого, то на доктрину, то на Библию, то на чудо. У Апостолов было не совсем так. Они либо ссылались на то, что было известно, но далеко не сразу понято (на Писания Ветхого Завета), либо на действительно проявленное Царство Бога и Христа. Думаю поэтому, сегодня в некоторых деноминациях считается что «то время прошло и такого больше не будет». Под этим «ТО», разумеется, подразумевают время служения Апостолов, которое закончилось после смерти последнего, а значит Иоанна. Итак, в сухом остатке мы имеем верование, которое зиждется на воспоминаниях о тех былых временах, когда слепые могли видеть, хромые могли ходить, финансовая нечистоплотность или лукавство в этих вопросах карались внезапной кончиной жизни, а рост Евангельского движения поражал своей обширной географией. Это называется нашим основанием и примером. И в принципе всё будет у вас нормально, если это убеждение принять за истину, успокоится, и целью своей жизни сделать изучение доктрины – чтоб ни в право и ни в лево не отойти от образа первоапостольской общины…. Да, и ещё можно было бы, используя методы корпоративного маркетинга расти количественно, ибо это залог….. дальше можно дописать или додумать, как говорится «по вкусу». Для кого-то такая жизнь стала не плохим по рентабельности бизнесом, для кого-то просто подпитка собственного эгоизма, хоть всегда были и те, для которых это и не переставало быть личным, высоким поручением. В нашей «корзине» всего хватает. Но, в таком случае, придется дать ответ на то, что время от времени, на арене истории случаются вещи, которые будоражат наши умы. Хотя не было бы никаких проблем,  если бы только умы, а ведь нет же! Иногда эхо жизни вопит глубоко в сердце, когда мы слышим о том, что где-то сотни людей принимают Христа, где-то совершаются великие чудеса Божьи обычными скромными (о не скромных поговорим позже) людьми… А вот где-то, оказывается уже давно, работали миссионеры и вдруг пришло время жатвы! Я сейчас говорю о пробуждениях. И поскольку эти вещи неумолимо происходят, частенько мы слышим голоса «трезвости и благоразумия», медленно, но так уверенно говорящих нам, что это всё ложь, происки сатаны и дух обольщения, потому, что время чудес уже прошло. Но проходит время, и те, кого захлестнула эта волна, становятся на ноги и идут вперед – к успокоению, изучению доктрин, и так далее…. Я не удивляюсь, что события скажем в Уэльсе, или проповедь пускай – Джона Уэсли и других, сегодня так впечатляют многих жаждущих христиан. Я удивляюсь тому, что сегодня крепчают ряды тех, кто может дать этому «логическое» объяснение и «здравую» оценку. Мне интересно – с каких это пор Бог вообще ожидал от нас людей – оценки своим действиям? По отношению к Божьей работе, людям во все времена  необходимо было не оценивать, а присоединяться, позволяя Ему себя вовлечь в то, что Он делает!

     Конечно же, история знала немало фальсификаций: раздутых небывалыми финансовыми вложениями проектов, которые ярко демонстрировали всю нелепость, хамство, и убогость человеческих усилий и умений. Возможность ярко и на законном, демократическом основании провести очередное шоу – это сильное искушение, особенно, если ты мотивируешь себя как исполнитель воли Господней.  Поэтому – а ну её, эту скромность, ну её стыдливость, «заморочки забитых и недалёких религиозников! Наше дело правое! Мы не только расскажем о Христе, но и разбогатеем!» И хоть речь сегодня не совсем об этом, всё это уродство тоже необходимо учитывать в рассмотрении нашего вопроса, потому, что это часть великой картины жизни в наше время.

     И всё-таки – как она выглядит, зрелость? Если Апостолы заложили основание и фундамент – то где же дом? Но, если это были первые шаги – то, какими же должны быть последние?  Если самое лучшее в домостроительстве уже сделано – то, скажите, с каких пор фундамент, был красивее стен, крыши, отделки фасада и прочего? Если это было единственное, качественно отличающееся действие Бога в людях – то почему мы всё-таки рады будем, если в нашей церкви, или скажем так – прямо возле неё, перед собранием или после него, спонтанно, вдруг организуется толпа народа, пускай около 5000, и будут каяться перед Богом, и  кричать – что же нам делать? То, что Апостолы Христа были уникальными – безусловно. Но то, что они были единственными – это большой вопрос! Сомнительным выглядит это и потому, что пробуждения всё-таки происходят. Кто-то точно подметил, что «вся история церкви – это история пробуждений». И в этой статье, я не хотел бы вдаваться в подробности всех известных нам пробуждений, как Библейских, так и фиктивных. Я хочу побудить к размышлению, анализу и молитве о нас самих, о нашей роли сегодня.

     Может кто-нибудь скажет, что Апостолы ничего, собственно и не закладывали, а просто сделали своё движение и ушли, то я готов отвергнуть это с презрением! Почему? Потому что честность не позволяет? Если быть честными по отношению к истории, то нельзя не увидеть одно событие, которое происходило, и будет происходить до самого конца. Это спасение. Нельзя не увидеть чуда изменения личности, которая прогнила в своих самых искренних и в то же время изуродованных стремлениях! Фактом остается и то, что такие изменения происходят повсюду, и во всех христианских деноминациях, и во все времена! Фактом является и то, что время от времени, в локальных масштабах – от церкви, до целых городов такое происходит сразу в тысячах людей! Действие Апостолов было действительно уникальным, ибо послужило волнорезом и действительным основанием для серьезной постройки. Скажу лучше, чем оно не являлось: оно не являлось выражением протеста, оно не являлось мега проектом, оно не являлось стратегией роста, оно не являлось даже организацией нового христианского движения. Подытожив, мы приходим к заключению – оно с самого начала, и на протяжении всего времени не было человеческим планом!

     Итак – куда идет современное христианство? Оно развивается или тухнет? Набирает ли оно скорость или движется по инерции и останавливается? Сегодня многие говорят – «зачем заморачиваться, и тратить время на пустые разговоры, ведь можно просто делать дело и исполнять великое поручение Христа. Больше практики – меньше слов». И собственно это не плохо, полезно, и очень нужно. Но думаю, что большинство практики, и согласитесь, практики довольно не плохой, происходит так раз из-за катастрофической нехватки чуда.

     Давайте вот, попробуем нарисовать портрет того, как может мыслить сегодняшний христианин. Я не питаю иллюзий по поводу того, что этот портрет будет очень точным, но в основе своей, при честной последовательной логике мышления, думаю, что выглядело бы это примерно так: «я молюсь, читаю и изучаю Слово, работаю, проповедую Евангелие, служу в церкви, занимаюсь активной социальной работой. Но вот того, что можно сделать без денег, подробных планов, бюджетов и прочего, на самом деле не так то уж и много. Да, я стараюсь возрастать в любви к ближнему и учусь замечать этого ближнего; да, я пытаюсь не загнать себя в религиозную привычную форму. Да, Бог слышит мои молитвы, и я вижу результаты своего труда; возможно с маленьким КПД, но вижу. Но вокруг меня не происходит того, что происходило тогда, во времена Петра и Иоанна. Не происходит и того, что происходило в Уэльсе и других местах. И ещё меня тревожит мысль, что, если обычный человек из мира, займется благотворительностью, то возможно у него получится не хуже. Конечно же, у него не та мотивация. Но почему тогда внешне мы имеем одинаковый результат?» И, наверное, основной вопрос будет звучать примерно так – «где ТО, что делает Бог? Да, было бы здорово, если бы через меня, но даже если это случиться через кого-то другого, и в результате мы бы имели совершенно другой город, я бы считал, что не зря прожил жизнь!»

      Конечно же, лучшее что мы можем сделать сегодня – это проповедовать, крепчать духовно, а потом опять проповедовать. Справедливо было бы расставить приоритеты  и  сначала окрепнуть, а потом проповедовать. Но даже если всё делается как-то не так, наверное, это хорошо, потому что, хоть что-то делается. Есть, конечно, несколько вещей, с которыми трудно мириться. Первая, это горечь и желчь, которую христиане часто и совершенно неоправданно питают друг ко другу. Вторая, это то, что как бы ты не думал о тех пробуждениях, которые были в истории церкви, и чем бы ты это не называл со своей высокой теологической трибуны, лучше бы ты молился о пробуждении, чем его оценивал.  И что ещё страшнее, так это то, что как для проповеди Евангелия и духовного созидания, так и для гадостей сегодня существует масса возможностей. Меня во всем этом утешает то, что общая картина жизни все равно пишется Богом, а не нами. Но в картине  этой есть разные цвета и оттенки. Думаю, что именно сам факт наличия бремени или жажды по Богу и Его сильному влиянию, определяет нас по цвету в этой картине. Кто-то бездушно работает с душами, как с деталями на заводе…. Кто-то выкладывается в социальных проектах…. Кто-то пасет стадо не из гнусной корысти…. Кто-то на общем фоне неплохо зарабатывает…. Всё это картина нашего христианства. Думаю, что само разнообразие возможностей и бремя истории – это хорошо, и в принципе, даже можно назвать ростом церкви. Вот не было у Апостолов доктрин, не было телевидения, не было Библейских школ, и (о, Боже!) не было интернета!  Практики скажут: «….и что?! Было же здорово! Им ничего не мешало! От этого всего стало только хуже!» Я скажу, нет! Стало как стало, и стало возможно даже лучше. Самое трудное, что мы имеем дело с человеческой природой, которая любую возможность превратит во зло. Прогресс всегда носил на себе отпечаток греха и поэтому это в любом случае приведет человечество в тупик, потому как не развиваться мы уже не можем! Но возможности-то есть! И им (Апостолам), и нам ничего не мешает. Мы просто не готовы принять красоту этих возможностей!

     Например, с автомобилями вроде всё понятно – это возможность переместить себя к месту проповеди и служения в десятки раз быстрее Апостола Павла. Но ведь далее следует уже то, что начинает быть проблемой – а на каком автомобиле, а какого цвета, модели, и, в конце концов, какой стоимости? А престижно ли мне, вот такому скромному носителю великой истины, ехать на такой машине, или же надо что-то посерьезней? И, я надеюсь, мы понимаем, что не марка автомобиля определитель духовности, а та, скрытая мотивация, о которой никто не знает, кроме Неба.

     Ещё один пример – дома молитвы или молитвы по домам? Одни говорят, что строительство церквей – напрасная трата денег, и, как говаривал небезызвестный Иуда,  их можно было бы раздать нищим. Часто слышаться мысли о том, что только по домам растут церкви, а не в церковных зданиях. Но и это не правда. По крайней мере, во времена Апостолов, верующие пользовались теми возможностями, которые у них были. Все возможности использовались на полную катушку. По домам, так по домам, в храме – тоже хорошо, в синагоге – здорово! Правильно ведь говорят, что «форма – хороший помощник, но плохой учитель». Я с этим согласен. Не место определяло движение Бога, но движение Бога освящало место!  

      То же самое мы можем говорить о музыкальных инструментах и их использовании. Давид почитал это разнообразие за возможность лучшего и более разнообразного прославления. Сегодня, глядя на воззрения некоторых людей, создается впечатление, что чем меньше возможностей, тем больше святости. Но это иллюзия, состоящая из прагматизма и страха.  Конечно, нам присуще желание всё структурно устроить, упорядочить и объяснить. Но это часто мотивировано не жаждой устройства, но страхом потерять контроль над тем мирком, где может и нет уже  того великого и сильного содержания, но всё-таки что-то делается. Мы просто хотим сохранить этот мирок для нас. Хорошо бы таковым услышать то, что писал Сперджен о пробуждениях, называя их «святым беспорядком».

     Сегодня мы живем во время «непробуждения». Возможно, нам ничего больше и не остается делать, как то, что мы делаем. Возможно, это единственный логический вывод – жить с мечтой в сердце, с неким бременем и жаждой: «Выйди, Господь, крепкий и сильный!» И подводя очередной итог, мы можем видеть, что общая картина Великого художника нам не понятна. К сожалению, некоторые штрихи мы вообще зачеркнули «ибо ни к чему они». Но это, возможно, и потому, что мы рассматриваем огромную картину в упор. Как бы там ни было – нам всем необходима огромная жажда по большему влиянию Бога на наше собственное сердце, на наш мир. Мы действительно разные и призваны к разным вещам в одном Теле. Знаю, что не только меня, но многих верующих сегодня волнуют великие вещи, и мы задаемся такими, или же похожими вопросами…. По крайней мере – хорошо бы было задаваться….

Творчество и культура современной Церкви

 Тема о творчестве, на мой взгляд, недооценена в современной церкви. Мы сегодня думаем, что заняты гораздо более важной работой, и о творчестве говорим с таким оттенком, что, дескать, хорошо, когда оно есть, но не до него. Что такое творчество? Почему оно важно?

      Первое, что приходит на ум христианину, когда он слышит это слово – это ассоциация со словом «творить», и поэтому, особой настороженности не вызывает. Словарь В. Даля говорит, что слово ТВОРИТЬ – это  давать бытие, созидать, создавать, рождать. Ожегов в этом даже дальше пошел и поясняет слово «ТВОРЕНИЕ», как произведение или результат творчества. Кто такие люди творчества, или творческие люди? Собственно те, кто занимается созиданием созданием нового те, кто что-то производит. Вот можно ли токаря назвать творческим человеком? Вообще-то нет. Процесс творчества у него может начинаться тогда, когда он сам начинает что-то добавлять или изменять в своей работе. А когда он по чертежу делает из заготовки свою работу, то это едва ли можно назвать творчеством. Я, как человек своего времени, при возникновении каких-либо вопросов или интересующих меня тем, заглядываю в Google. И вот, что я вижу в Википедии: Творчество — процесс деятельности, создающий качественно новые материальные и духовные ценности или итог создания субъективно нового. Основной критерий, отличающий творчество от изготовления (производства) — уникальность его результата. Творчество — это: 1. деятельность, порождающая нечто качественно новое, никогда ранее не существовавшее; 2. создание чего-то нового, ценного не только для данного человека, но и для других; 3.процесс создания субъективных ценностей.

Не правда ли – точные наблюдения? Мы много слышим сегодня в церквях – «ты уникальный, неповторимый, создан для славы Божьей…» А в чем наша неповторимость? Только ли в том, что у нас не совпадают отпечатки пальцев и мы внешне не похожи? Наша уникальность далеко не только в этом. Я хотел бы отметить, что именно совокупность наших творческих поступков, делает нас уникальными. 

Многие люди, живущие вне церкви, могут наблюдать, и интуитивно отрицать причастность к так называемой «серой массе». Иногда эти правильные наблюдения приводят к неправильному выводу – нужно чем-то выделиться из толпы. Способы показать свою индивидуальность приобретают всё более извращенные формы, каждая из которых стремится громко перешагнуть ещё один рубеж дозволенности и норм. Те, кто в этой «сумасшедшей гонке» оказывается «лидером» в награду получает душевную пустоту и одиночество на фоне громких аплодисментов, и сиюминутной известности. 

А разве в церкви такого не бывает? Разве мы не превращаем порой свою творческую уникальность  в способ самоутверждения под знаменем «я ж во славу Божию»? Творчество или способность творить и создавать является одним из самых ожесточенных фронтов церкви, и наша стратегическая задача – правильно оценив наши преимущества и слабости, осознанно и целенаправленно вступить в бой против планов дьявола. Его планы в этой сфере известны и не новы - присвоить и извратить творческий процесс! Как-то прочел выражение: «Почему дьявол не меняет в веках свою стратегию обмана и обольщения людей? Потому что эти стратегии успешно работают».

     Наш Бог – Творец. Он, осмелюсь так сказать, самая творческая личность. Соответственно, правильным будет предположить, что вершина Его творения – человек должен унаследовать это качество, ибо создан по образу и по подобию. Конечно наши масштабы – это область минимализма, даже в самых больших и великих творческих успехах. Но, тем не менее, эта способность человека – творить, признается всеми. Хотя…. Всеми ли? Почему в социальных сетях люди обмениваются друг с другом красивыми фотографиями и видео, изображающими  произведения искусства, архитектуры, танцев, т. е. всего того, что красиво. Люди редко задаются вопросом – а откуда вообще мы знаем, что красиво по-настоящему, что уродливо, или что посредственно; они просто находятся под впечатлением от увиденного. Мы, люди, способны хотя и не со знанием дела, но даже так – на уровне дилетанта восхищаться красивым домом, искусным балкончиком, витиеватым архитектурным узором, цветами, красивым автомобилем, мебелью, сервированным столом…. 

Мы, люди, говорим, что Тадж-Махал – это красиво, и готовы назвать это чудом света.

    Но сегодня хочу задать вопрос – почему с течением времени, наше христианство стало менее творческим? Почему мы отдали светскому обществу пальму первенства, причем отдали так, что мало кто сегодня, возвеличивая музыку И. С. Баха, говорит о том, что это музыка христианина?  Как так вышло, что даже те, кто осмеливается в церквях создавать то, что действительно хорошо, прекрасно и носит отпечаток претензии на высокое искусство, не востребованы и становятся объектом снисходительных вздохов?

Один из моих ответов на эти вопросы: мы стали слишком прагматичными, причем, в худшем понимании этого слова. Прагматизм (от др.-греч. πράγμα, родительный падеж πράγματος — «дело, действие») — философское течение, базирующееся на практике, как критерии истины и смысловой значимости. 

Культурный вопрос.

     Творчество – это умение наполнить Божественной искрой своё существование. Если сегодня человек приходит в церковь, то я хочу задать вопрос: как Вы думаете -куда он приходит? В какую атмосферу? Конечно же, как верующие мы стремимся к атмосфере реального присутствия Бога в церквях. И правда – кому нужна церковь без Бога? Ещё один вопрос – а церковь без творчества возможна? К сожалению нужно признать, что существуют ещё церкви и без Того и без другого…. Задумайтесь. Ведь придя к Богу в воскресенье – чем человек займется в понедельник, вторник и т.д.? Мы пробуем его как минимум не упустить, а затем обучить и крестить. А дальше – отправить на проповедь? Хорошо. А что он будет говорить? А как он будет говорить? Уже проверено – человек будет говорить то, что говорим  мы,  и то как мы говорим. Если мы говорили верблюды̀ вместо верблю̀ды, то как будет называть этих милых животных он – человек попавший в среду "духовных", знающих толк в духовных вопросах людей? Итак, мы должны признаться, что мы говорим именно о культуре. Я слышу, как люди говорят, что нам нужна духовность, а культура - это пережитки мещанского мышления, и суть дьявольская уловка для верных. Позвольте не согласиться и выдвинуть несколько аргументов.

     Если мы говорим о духовности, то давайте говорить о созидании церкви. Но почитайте – что есть культура! Культура - лат. cultura — земледелие, воспитание, почитание. Это дословно. Сегодня под понятием культура, в большинстве случаев понимается много чего, и зачастую это как раз бескультурье. Вот одно из многих похожих определений этого понятия: «Культура есть практическая реализация общечеловеческих и духовных ценностей». Мне нравится ещё одно определение: «Культура – это общий объем творчества человечества».Конечно же, есть ещё и другие определения этого понятия, но они не будут разительным образом отличаться от тех двух, которые я привел. Вот и получатся, что если мы хотим честно подойти к вопросу созидания духовного человека, то этот подход невозможен без правильного понимания культурного аспекта.

     Культура церквей протестантского направления зачастую шокирует изобилием «простотой голубя»  и нехваткой «змеиной мудрости». Поэтому не удивительно, что сегодня мы наблюдаем отток интеллигенции из наших церквей. Её, этой интеллигенции,  просто нет в церкви. И приятно сегодня читать мыслящих людей, которые начинают бить тревогу по этому поводу! Может ты, дорогой читатель-протестант, ещё не заметил, что начало протестантизму (ну, не сильно я люблю это слово, а что поделаешь – новое придумывать не зачем) положил именно профессор (украинским читателям читать с одной «ф»). 

Мартин Лютер мог не только написать свои тезисы, но и защитить их, тогда как Кальвин смог обобщить и упорядочить Библейские верования в строгую богословскую систему. Я не воспеваю Кальвина, и не являясь так сказать чистым кальвинистом, но пытаюсь донести сегодняшнему христианству ту важную составляющую, которую мы обронили в своей детской любви к Господу.  Мы забыли, что большинство посланий именно потому и написаны, что был некий такой  образованный Павел, который понял, что можно не только тихо верить, но и уметь метко сказать, и не был ленив, чтобы потрудиться, и всё это записать. И кто знает, может быть именно потому Бог и призвал такого человека?

Культурный набор первой церкви. Каков он, если он вообще был? Наверное, мало кто будет спорить с тем, что первое христианство вообще мало кем воспринималось всерьез. А как оно воспринималось? Как одна из сект иудаизма. Происходило это по многим причинам. 1. Закон Моисея не враждебен христианству, а как раз наоборот, христианством исполнен, поэтому не удивительно, что первыми из тех многих принявших Христа были иудеи. Более того именно им и было, поначалу, предназначено Евангелие Царства, проповедуемое Христом и Апостолами, которые тоже были иудеями. 2. Сама система синагог была унаследована и воспринята церковью как родная, а не инородная. 3. Церковь восприняла именно иудейское культурное  наследие. Что пели первые христиане, или они просто находились в блаженной пропитке Духом в присутствии Петра и Иакова? Они пели обычные  Библейские псалмы известные им с детства, и особенно псалмы мессианского толка. Всё это происходило до тех пор, пока сами христиане не стали сочинять новые песни, и петь их на своих собраниях. И происходило это не потому что надоели старые песни, а потому, что творчество – это норма в развитии! Культурное наследие переосмысливалось, наполняясь новым смыслом познания спасающего Бога!

Какое теперь культурное наследие церкви? Это наследие в разных странах разное. То, что касается бывшего СССР – это и есть наша боль и наша история. Мы имеем колоссальный разрыв между далеким православным прошлым, коммунистическим наследием недавнего прошлого, и сегодняшним днем, который пытается развиваться без наследия нашего прошлого. Мы проглотили Западную  культуру без того, чтобы идти к ней путем долгого и естественного развития, потому как прежний наш путь был исковеркан, изуродован и вывернут наизнанку. 
Итак – что мы имеем на сегодня?

Архитектура.

Вот нет у нас опыта строительства красивых домов молитвы. Конечно, такие дома уже начинают появляться. Но основным критерием их строительства, в условиях жуткой финансовой несостоятельности, является практичность за бесценок. Единицы думают, например, об акустике помещения, если вообще знают – что это такое и зачем ОНО нужно. Кто сегодня думает об архитектурном образе или о создании атмосферы Божественного присутствия через эти образы? Если в православной архитектурной культуре есть застой, то это застой, по крайней мере, в культуре, а не в её отсутствии. Там просто нет нового, потому как боготвориться старое, но в этом старом хотя бы есть своя философия строительства. Почему алтарь находится там, почему крест повернут туда, почему дверь там, почему стены такой толщины и т.д. Поверьте – у них есть на это ответы. Есть ли у нас эти вопросы? 

Боюсь, что сегодня в строительстве протестантских храмов исходят примерно из следующих аргументов: 1) так делали другие,  2) «нравится», 3) «а чего ещё надо?», и 4)  так дешевле. Мы не готовы платить за идею, сомнительную или субъективную "красоту" и за её создание. 

Но ведь мы должны уже начать понимать, что само церковное здание – это уже проповедь! Это может стать роповедью о Том, Кто хотя и в нерукотворенных храмах живет, но таки ЖИВЕТ! Он в нас! И исключительно, и только поэтому мы красивы Его красотой, и именно поэтому строим красиво и на века, ожидая Того кого любим и ожидаем со дня на день!

Песенная культура.

Какие песни мы поем сегодня? Это либо наследие коммунистических гимнов, либо далеко не французский, но вездепролезающий шансон, либо гопак (это политкорректное название ун-ца дун-ца), либо все три вперемешку. Какие тексты в этих песнях? Или спрошу точнее – что из этих текстов можно честно назвать поэзией? Мы видим не только пренебрежение рифмой, это, возможно и не так губительно, но и путаницу с вышеупомянутыми верблюда̀ми, (а вернее правильно поставленным ударением). Тут и протянутые по блату рифмы и высосанный из пальца закодированный в «помазании» смысл. И поверьте – против помазания не попрешь, и не я тот, кто будет смеяться над ним. Я тот, кто пытается указать на то, что не всё то является помазанием, что ты в своем «ваянии» «наваял», потому как других слов или аккордов больше не знаешь, и главное – знать не хочешь. Мы забываем, что помазание от Святого приходит к человеку, который уже что-то умеет, или старается уметь, и оно никогда не заменит и не должно быть заменой нашего труда. 

Одному человеку, который захотел поступать в консерваторию, говорили в церкви: «зачем тебе это нужно – ты же и так уже умеешь играть; это всё твоя гордость…» На что это похоже, по-вашему?  
     Ещё один серьезный пласт – новые песни. Это огромная, отдельная тема. Аксиома – они должны быть. Мы должны поощрять друг друга в том, чтобы способные знали и жили в такой атмосфере, где их слышат, слушают, и воспитывают. Наращивание вдохновенного нового репертуара в соотношении с классикой, проверенной временем – вот то, что должно двигать музыкантами в церквях. Никто не будет против старой песни, или песни сочиненной в соседней церкви. Но основа – это не обезьянничество, а творчество!  

Поэзия.

Здесь дело обстоит тоже не так красиво как хотелось бы. Мы, конечно, пишем стихи. Их много. Но послушайте их. Не так часто услышишь смелое честное слово, сказанное так, что ты увлекаешься естественностью, простотой, ритмом и глубиной, а не словоблудной христианизированной рифмой. Причем опытный и не глумливый человек, безусловно, поймет, что частенько это просто детское стремление выразить себя, пусть даже в такой нелепой форме, и мы были бы вообще сухарями, если бы не позволяли детям рисовать их каракульные шедевры. Проблема не в том, что люди обратившись к Богу, пишут и творят чаще незрелую несуразицу. Проблема состоит в том, что мы думаем и говорим, что большего ничего нет и быть не должно. Почему бы нам, церкви, не начать развивать литературный стиль новоиспеченного поэта или писателя?  Где наши литературные кружки, на которых такие люди могли бы упражняться в творчестве и облекать свои стремления в более зрелую форму? 

Театральное мастерство.

     Кто из нас не знает что такое христианская сценка? И вот знаете, я даже не уверен, стали ли мы духовно богаче от тех сценок, которые мы видим и ставим в наших церквях? Теа́тр (греч. θέατρον — основное значение — место для зрелищ, затем  — зрелище, от θεάομαι — смотрю, вижу) — форма исполнительского искусства. Слово «зрелище» напугало уже многих христиан. Наверное поэтому они не смотрят, или смотрят и не видят ещё одной определяющей вещи в отношении театра. Театр считается самым сильным средством влияния на человека, поскольку, видя происходящее на сцене, зритель ассоциирует себя с тем или иным персонажем, и через катарсис (очищение через страдание) внутри него происходят изменения. Это не я придумал. Это так и есть. 

И, кстати, наверное поэтому мы считаем что сценки – это дело воскресной школы, ошибочно полагая, что только детям нужны театральные образы, для того чтобы хорошо увидеть и понять Христа и Его труд. Первые русские христианские мюзиклы вообще осуждались большинством постсоветских верующих. Их, этих верующих, не стоит строго судить потому, как они выросли в своей среде и претерпели то, что нынешнее поколение никакой сценкой не осмыслит. Но, к сожалению, не так много сегодня смельчаков, которые используют язык серьезных театральных постановок. Большинство вообще единственно представляют себе театр как набор из волхвов, пастухов, Иосифа в чалме, Марии с куклой, и робкого Ирода, у которого даже гнев выглядит не честно, а забавно, или точнее «по-христиански». Причем до̀ма эти актеры гораздо искрометнее гневаются и раздражаются. Нам архи важно сегодня понять, что театр является мощнейшим оружием, которое должно быть в руках церкви, которая не поддалась суеверию, невежеству и страху.

Живопись

Кто сегодня оценит творение, вышедшее из-под кисти члена церкви? Кто сможет оценить это, если мы, порой, даже не знаем с какой стороны смотреть на то или иное произведение? Сегодня не так много внимания уделяется тем, кто в церкви пишет картины, а работающих в этом направлении вообще катастрофически мало. Задача художника – изобразить силой своего художественного языка эмоции радости, боли, разочарования, одиночества. Кто как не христианин должен был бы метко выстрелить в пустоту человеческой души прозябающей без Бога, и выставить эту катастрофу на показ? Кому как не нам кричать о проблемах мира без любви? Но мы благочестиво молчим и поэтому, сегодня мир изобразительного искусства полон разврата или мистики. Бедность (читай бездуховность) художественного мышления перестала рождать по-настоящему сильное искусство. 

Мы так просто и без боя отдали это дьяволу, как будто это ему принадлежит. Возможно, ты спросишь – как этим можно проповедовать Христа?  Персональная выставка талантливого художника – это событие в городе. Вокруг нас, и особенно в мегаполисах, есть множество людей, для которых язык на котором кисть говорит с холстом, и приемлем, и часто единственно понятен. Донести Христа на этом языке – великий дар, принадлежащий церкви. Интересное наблюдение неверующих людей я прочитал где-то на интернетовских просторах. Просто приведу цитату, извиняясь, что не знаю автора: «Сегодня расширился диапазон художественных средств, и теперь всё от бытового мусора до самого тела художника может быть проводником художественной выразительности…. Всё бы хорошо, но почему эта выразительность стала такой невыразительной? Мы расширили диапазон, но сократили его действенность?» Видите? Они чувствуют эту пустоту! Они видят её. Осталось нам, христианам, понять, что мы знаем ответ на эти мучительные вопросы.

Творчество в жизнь!

Я был бы не совсем честен, если бы ограничил сферу творческого опыта только музыкой, поэзией, архитектурой и живописью. Творчество должно проникнуть во все сферы человеческого бытия. 

И здесь хочу привести на помощь один термин. Импровизация. Импровизация (фр. improvisation, итал. improvvisazione, от лат. improvisus — неожиданный, внезапный) — произведение искусства, которое создаётся во время процесса исполнения, либо собственно процесс его создания. Друг дорогой, задумайся – разве так много сфер существует сегодня, которые не требуют творческого и новаторского подхода? Импровизация – это способность творить сиюминутно. Сразу хочу отметить, что любой импровизатор – от музыканта до домохозяйки на кухне может импровизировать только с тем, что у него уже есть в наличии. Если нет продуктов, то импровизировать, собственно, не с чем. Если ты не учишься и не растешь в своем деле, то импровизировать становится невозможным. Невежество – это не незнание, а не желание знать. Развитие навыков в любом деле со всяким постоянством и упорством, практика того, что есть воля Божия, причем, в постоянном обновлении, создание нового в процессе исполнения – вот пограничные рубежи той атмосферы и того стиля жизни о котором я сейчас говорю. 

Табуретка, само собой должна иметь сидение и четыре ножки. Но, согласитесь – есть разные табуретки. И мы, глядя на это различие, интуитивно тянемся к лучшему, а не к худшему. Импровизировать – это значит доверить достояние твоего разума и навыков, а значит и себя тому процессу, который задуман, собственно не тобой. «Без фантазии нет искусства, как нет и науки», говорил Ф. Лист.

А как, например, ты можешь молиться за больных, если ты даже не утвердил свой разум в том, что на это есть воля Божия? Как ты можешь выходить на сцену с микрофоном и петь песню, прославляя Бога, не подумав прежде о тренировке твоего голоса и твоего сердца?  Кто-то хорошо и точно сказал, что «Третья способность души после ума и воли – творчество».

Истинные цели.

Творчество, культура, способность к импровизации, всё это не является целью. Если бы мы заговорили о целях, мы бы говорили о более высоких вещах. Всё это – только инструменты изображения чего-то большего, а не суть. Кисть и холст, ноты и музыкальные инструменты, перо и бумага, молитва, пение и служение…. Все эти вещи мертвы сами по себе. Но духовный человек, беря их в руки, высекает из этого шедевр, касающийся самой нашей сердцевины – мы часть Его, мы творение, и у Творца есть имя. И мы знаем это Имя – это Иисус из Назарета. Наша миссия – нести Его в мир. Наша миссия – не только покаяние, но полное восстановление и расцвет тех, кого Бог призвал. Церковь – это не «институт благородных девиц», это не просто супер культурные люди, и речь не идет о том, что интеллигентный человек – это духовный человек. Если бы это было так, то Христу не стоило бы приходить на эту землю и умирать. Церковь просто должна знать – с чем, собственно, она имеет дело. С тех пор, как Бог-Творец вдунул дыхание жизни в человека, мы стали живой душой. С живой душой мы и работаем! Собственно моё слово о том, как мы развиваемся, и что именно развивается в нас. Кто завтра пойдет в мир проповедовать Евангелие, а ещё точнее, какие люди выйдут завтра, на кафедры и подиумы – все эти вопросы крайне актуальны. Творчество должно быть не только понятным, и сказанным на языке доступном и воспринимаемом. Оно должно воспитывать человека, каждый раз предлагая ему, может быть не столько то, к чему он привык, но то, что его будет воспитывать. 

Наше творчество, это и есть наша жизнь, задача которой - ПОЛНИМАТЬСЯ и ПОДНИМАТЬ! 
Это справедливо и к эмоциональной сфере, и к сфере духовной, потому как одно неотделимо от другого.